После набора высоты Предлагаев отхлебнул из фляжки, достал сигарету и вдруг обнаружил, что забыл захватить зажигалку. Он дал глотнуть из фляжки также Заглядьеву, а взамен попросил огоньку. Заглядьеву тоже захотелось курить. Он обрезал кубинскую сигару, похлопал себя по карманам, и выяснилось, что он тоже без зажигалки. Поэтому оба - один с сигаретой, а другой с сигарой в зубах - двинулись вдоль салона.
Увы, никто не смог выручить их. Узнаваев завязал с куревом месяц назад. У Выскокова закончился газ в «Ронсоне». У Знакомовой сломался кремень. Кадык-оглы случайно сдал спички в багаж.

Предлагаев и Заглядьев разыскали старшую стюардессу Парашютникову, которая целовалась за шторкой с охранником Перестукиным. Парашютникова и Перестукин объяснили пассажирам, какой вред наносит организму табакокурение, и посоветовали занять свои места. Однако Предлагаев и Заглядьев не поверили, и принялись колотить ногами по пилотской кабине.

Летчики подумали, что это террористы, и открыли. Узнав, что Предлагаев и Загладьев не собираются угонять самолет, а лишь желают прикурить, экипаж обрадовался. Штурман Абрисов на нервной почве также потянулся за сигаретой. И вспомнил, что перед вылетом они со вторым пилотом Завистьевым решили подарить зажигалку командиру Штопорюку, на 40-летие. Им было больше нечего дарить. На новенькой Zippo произвели гравировку: «Мы еще полетаем, командир. Завистьев и Абрисов».
Штопорюк гордо щелкнул крышкой и высек пламя. Он дал прикурить второму пилоту, штурману, а те - Предлагаеву и Заглядьеву.
Все стали дымить, рассказывать анекдоты и смеяться.

Незаметно от сигары Заглядьева отломился уголек, прожег пол и воспламенил магистральный топливопровод. Самолет загорелся и стал падать на землю.
Почти все попали в рай. А Предлагаев и Заглядьев - в ад. При виде ада Предлагаев и Заглядьев расстроились. Поэтому им страсть как захотелось курить, и они попросили огонька у самого Черта. Черт показазал когтем на вывеску, привинченную к скале: «У нас не курят». Предлагаев и Заглядьев устроили скандал, и Черт прогнал их из ада.
Так что свобода заключается не в подавлении волеизъявления, а в равенстве привелегий.